В период проведения Белорусской Православной Церковью серии мемориальных мероприятий, посвященных 100-летию начала советских антирелигиозных гонений, с особой остротой актуализируется вопрос выявления новых исторических источников, проливающих свет на малоизвестные события церковной истории ХХ века и позволяющих восполнить недостаточность имеющихся сведений о жизни некоторых новомучеников. Одним из белорусских святых, биографические сведения о котором уже после проведения канонизации были значительно расширены благодаря исследованиям церковных историков, является преподобномученик Серафим (Шахмуть; 1901–1946), архимандрит Жировичский.
Бесспорная заслуга в изучении жизни и церковного служения преподобномученика принадлежит протоиерею Феодору Кривоносу. Итогом его кропотливого исследовательского труда явились публикации о выдающемся священнослужителе[1], в значительной степени подготовившие состоявшееся в 1999 г. причисление архимандрита Серафима к лику местночтимых святых Белорусской Православной Церкви. В последующие годы протоиерей Феодор продолжил свои изыскания, что позволило опубликовать новые сведения о святом[2]. Изданная им в 2016 г. книга «Незабвенный пастырь. Преподобномученик Серафим Жировицкий»[3] явилась наиболее полным жизнеописанием архимандрита Серафима, основанным на материалах уголовно-следственных дел Центрального архива КГБ РБ, архива Управления КГБ РБ по Брестской области и архива Управления КГБ по Витебской области[4]. Отдельные сведения, касающиеся миссионерской поездки архимандрита Серафима по населенным пунктам центральной и восточной Беларуси весной 1942 г., почерпнуты автором из публикации в газете «Новый путь», издававшейся и распространявшейся на оккупированных немецкой армией советских территориях[5].
Иеромонах Серафим (Шахмуть) в 1930-е гг.
Архив Жировичского монастыря
В 2016 г. увидела свет публикация молодого польского исследователя Мартина Мироновича «Новый источник для жития святого архимандрита Серафима Шахмутя (1901–1946)»[6]. Статья посвящена одному из эпизодов приходского служения будущего преподобномученика, совершавшегося им с 1935 по 1937 гг. в селе Курашево (ныне территория Гайновской гмины Подляшского воеводства Республики Польша). В своей публикации М. Миронович ссылается на недавно выявленное письмо архимандрита Серафима, датированное 1938 г. и обращенное к прихожанам села Курашево. Заинтересовавшийся новым историческим источником профессор Минской духовной академии протоиерей Сергий Гордун в октябре 2016 г. опубликовал в журнале «Ведомости Минской митрополии» статью, посвященную вопросу датировки упомянутого письма преподобномученика Серафима, а также само письмо (фотокопию оригинала и расшифровку)[7].
Не ставя под сомнение безусловную ценность для церковно-исторической науки имеющихся исследований о жизни преподобномученика Серафима Жировичского, необходимо отметить, что до сих пор сохраняется возможность расширения сведений об обстоятельствах его пастырского служения. Определенные возможности для этого предоставляют документальные материалы Национального архива Республики Беларусь. В частности, в фонде Центрального комитета Коммунистической партии (большевиков) Белоруссии (ЦК КП(б)Б) нами было выявлено информационное сообщение «О фактах деятельности церковников в западных областях БССР» № 0210 от 27 февраля 1941 г., направленное секретарем ЦК КП(б) Белоруссии по пропаганде Н.Г. Малиной председателю Центрального Совета Союза воинствующих безбожников Е.М. Ярославскому. Данный документ содержит информацию о том, что 24 октября 1940 г. насельник Успенского Жировичского монастыря архимандрит Серафим (Шахмуть) выступил в г. Слониме перед местными жителями, призывая их организованно выступить за открытие Свято-Георгиевского храма в д. Поречье Слонимского района. По распоряжению органов советской власти богослужения в названном храме прекратились практически сразу после произошедшего в 1939 г. присоединения Западной Беларуси к БССР[8]. В лаконично описанном Н.Г. Малининой эпизоде, касающемся деятельности архимандрита Серафима, просматривается глубокое небезразличие будущего преподобномученика к проблемам современной ему церковной жизни и решимость отстаивать интересы верующего населения.
Иеромонах Серафим (Шахмуть) с прихожанами с. Курашево
Архив Жировичского монастыря
В этом же документе содержится информация о послушнике Жировичского монастыря Григории Кударенко, впоследствии ставшем ближайшим сподвижником архимандрита Серафима: «27 июня 1940 г. послушник Жировицкого монастыря Кударенко Григорий (бывш. белогвардеец), устанавливая очередь к священнику для причастия, говорил верующим: “Я и сам из России и видел, хлеба у них совсем мало, они только строят машины, оружие, а на кого все это? – на людей. Безбожники эти советские люди, они не признают бога, когда я приехал сюда в монастырь, только тогда увидел свет, а сейчас то же самое получатся. Видите, у нас отняли землю”. Он агитировал крестьян против колхозов, рассказывая им всякие небылицы»[9]. В 1944 г. священник Григорий Кударенко будет арестован вместе с архимандритом Серафимом по обвинению в антисоветской деятельности, а затем приговорен к пяти годам исправительно-трудовых лагерей[10].
Следующее упоминание о деятельности архимандрита Серафима (Шахмутя) выявлено нами в фонде Уполномоченного Совета по делам Русской Православной Церкви при Совете Министров СССР по БССР (Фонд 951). В докладе настоятеля Гомельского Петро-Павловского собора протоиерея Кузьмы Раины архиепископу Минскому и Белорусскому Василию (Ратмирову) от 5 апреля 1946 г. излагаются примечательные обстоятельства служения архимандрита Серафима (Шахмуть) в 1942–1943 гг. на оккупированной немецкими войсками Гомельщине. Будучи в это время настоятелем Петро-Павловского собора г. Гомеля и активно способствуя возрождению церковно-приходской жизни в регионе, архимандрит Серафим инициировал проведение 28 мая 1943 г. Гомельского съезда духовенства, принявшего решение о необходимости ходатайства перед митрополитом Минским и Белорусским Пантелеимоном (Рожновским) о восстановлении деятельности Гомельской епархии[11]. Совместно с благочинным Гомельского округа протоиереем Николаем Гейхрох архимандрит Серафим пригласил на должность управляющего Гомельской епархией архиепископа Мозырского Николая Автономова, иерарха Украинской Автономной Православной Церкви[12]. Приняв архиерейское рукоположение в обновленческом расколе и продолжая негласно сохранять брачный статус, архиепископ утаил скандальные факты собственной биографии от священноначалия канонической Православной Церкви, действовавшей на территории Украины. После переезда в г. Гомель он усвоил себе титул «Управляющего Православными Приходами Белоруссии, Житомирского Генерал-Комиссариата, Мозырского и Речицкого архиепископа». Кроме того, архиепископ предъявил архимандриту Серафиму поддельное свидетельство, согласно которому он якобы был рукоположен во епископа в 1922 г. Святейшим Патриархом Московским и всея России Тихоном[13].
Усилиями архимандрита Серафима и протоиерея Николая для пребывавшего в весьма стесненном материальном положении архиепископа Николая Автономова было подготовлено парчовое архиерейское облачение, что позволило возобновить архиерейские богослужения в возрожденной Гомельской епархии[14].
По прошествии непродолжительного времени выяснились подлинные обстоятельства епископской хиротонии Николая Автономова. Стремясь восстановить канонический порядок в Гомельской епархии, архимандрит Серафим (Шахмуть) и протоиерей Николай Гейхрох закрыли для архиепископа Николая доступ к совершению богослужений в Петро-Павловском кафедральном соборе и сельских храмах региона[15].
За непродолжительный период своего пребывания в г. Гомеле архиепископ Николай Автономов рукоположил одиннадцать клириков, каноническое достоинство которых вызывало сомнения со стороны части верующего населения и духовенства. В 1944–1946 гг. архиепископ Минский и Белорусский Василий (Ратмиров) активно добивался перерукоположения всех священнослужителей, получивших посвящение от архиепископа Николая[16].
Вскоре после удаления архиепископа Николая Автономова из Гомеля архимандрит Серафим был арестован гестапо по подозрению в симпатиях к большевизму. Основанием для ареста послужил факт приглашения архиерея обновленческого поставления. Зарекомендовав себя идейными сторонниками советской власти еще в 1920-е гг., обновленцы не пользовались доверием со стороны немецких оккупационных властей. После проведенного разбирательства архимандрит Серафим был освобожден и вернулся к служению в Петро-Павловском соборе г. Гомеля[17].
Доклад протоиерея Косьмы Раины, описывавший ряд событий церковной жизни Гомельщины в период немецкой оккупации, содержит дополнительную информацию о еще одном иерархе, совершавшем посвящение новых клириков Гомельской епархии. Помимо архиепископа Николая Автономова, по согласованию с архимандритом Серафимом (Шахмутем), рукоположение священников совершал епископ Нежинский Панкратий (Гладков), викарий Черниговской епархии[18]. Данное обстоятельство свидетельствует не только о высоком церковно-административном статусе архимандрита Серафима во время служения на Гомельщине. Готовность иерарха Украинской Автономной Православной Церкви следовать рекомендациям клирика Белорусской Православной Церкви в деле рукоположения новых священнослужителей свидетельствует также о высокой степени доверия епископа Панкратия к архимандриту Серафиму. Последнее обстоятельство может служить дополнительной составляющей характеристики личности преподобномученика.
Анализируя незначительные по своему объему текстовые фрагменты официальных документов, находящихся на хранении в Национальном архиве Республики Беларусь, необходимо отметить их значимость в деле воссоздания духовно-нравственного облика архимандрита Серафима (Шахмутя). Будучи глубоко небезразличным к состоянию приходской жизни, он в нач. 1941 г. открыто призывал верующих объединиться в борьбе за открытие храма в д. Поречье Слонимского района, что могло быть интерпретировано как антисоветская деятельность и иметь тяжелые последствия. Не исключено, что начавшаяся Великая Отечественная война на несколько лет отложила арест преподобномученика. Такое же небезразличие проявлял архимандрит Серафим и в последующие годы. Состоя в должности настоятеля Петро-Павловского собора г. Гомеля, он активно содействовал восстановлению полноценной церковной жизни в регионе, наиболее пострадавшем от советских антирелигиозных репрессий. Открывая отнятые у православных общин храмы и совершая их освящение, архимандрит Серафим прилагал немало усилий по подбору кандидатов для священнического служения и изыскивал возможности их рукоположения. Став фактическим руководителем церковной области и инициировав вопрос восстановления Гомельской епархии, он лично озаботился вопросом приглашения правящего архиерея. Данное обстоятельство свидетельствует об отсутствии у преподобномученика властных амбиций и карьерных устремлений. После выявления неканоничного статуса управляющего Гомельской епархией он занял принципиальную позицию по недопущению архиепископа Николая Автономова к служению в храмах Гомельского региона, что свидетельствует о ревностном стремлении архимандрита Серафима сохранять канонический строй церковной жизни. Сопоставляя вышеизложенные факты, можно сделать вывод о том, что в лаконичных упоминаниях о деятельности архимандрита Серафима (Шахмуть) в текстах официальной документации просамтривается яркая и духовно одаренная личность прославленного в лике святых преподобномученика.
Доцент А.В. Слесарев
minds.by